Эдуард Артемьев - тихий ремесленник советского искусства
- Roman Kravchenko
- 10 янв. 2019 г.
- 4 мин. чтения
Данная статья будет сильно отличаться от других моих анализов. Музыка — это сложный синтез математики и чувств, а что такое киномузыка? Киномузыка, как явление искусства, как отдельный жанр, зарождается и до сих пор. Ведь кино - это самый молодой столп нынешней культуры, всего лишь чуть больше ста лет, а это даже по человеческим меркам немного, что же говорить о временных мерках. Поэтому, как и у любого нового движения, у кино появляются новые детали, так скажем, ветви. Ветвь киномузыки совсем юна и туманна. На ней только начинают набухать почки, хотя в некоторых местах уже проявляются росточки. Именно таким росточком, указателем направления для будущих композиторов и является Эдуард Артемьев.
“Свой среди чужих, чужой среди своих”
Разбор творчества будет очень сильно отличаться от разбора творчества музыкантов. Киномузыка — это по-настоящему отделение современной академической музыки, ее самая близкая к поп культуре сторона. Поэтому в отличие от жанров более близких нашему уху, здесь очень мало конкретики. Если ты слушаешь песни Джеффа Бакли или Queen, ты в большинстве своем слышишь слова, которые конкретизируют и позволяют гораздо более четче увидеть в этой музыке самого автора. Академическая музыка и электронная музыка - это все же территория абсолютного превосходства музыки, и тут автор скрыт, его почти не слышно. Это не означает, что музыка абстрагирована от автора, просто понятие того, что чувствует автор, находится на более высоком уровне, чем лирическая музыка. Эдуард Артемьев уникален еще и тем, что почти первым начал использовать электронную музыку в сочетании со структурой классической музыкой. Так и появилась почти современная киномузыка. Конечно, в 60-ых и 70-ых не было таких технологий как сейчас, но Артемьев в сотрудничестве с лучшими учеными НИИ им. Скрябина доводит электронную музыку до нового уровня. Финальную песню из фильма “Свой среди чужих, чужой среди своих”, если ее слушать отдельно от визуального ряда, можно назвать сочетанием эмбиента, классической музыки и роковской сентиментальности. Хоть и мелодия всего лишь одна, и на протяжении всей песни она растягивается, утихает, опевается и остается неизменной, ухо не успевает «устать». Но именно в сочетании с фильмом киномузыка и раскрывается в полной мере. И вроде бы, что же тут такого удивительного, ведь жанр так и называется - киномузыка, - значит, без визуального ряда музыка не может жить. Но по-настоящему это абсолютно новый тип музыки, сильнее которого пока что человечество не придумало. Ведь именно благодаря этой музыке финальная сцена и становится столь сентиментальной и душещипательной. Михалков при монтаже мог поставить другую музыку или вообще ее сделать чистой, то есть без музыки. Но музыка делает визуальный ряд ярче, сильней, акцентированней. Это классическая киномузыка, правда, для того времени это тоже был вовсе не классический трюк, но именно благодаря этой работе многие познакомились с творчеством Эдуарда Артемьева.
“Сталкер” и “Солярис”
Многие знающие могут меня обвинить в том, что здесь нарушается хронология, ведь “Солярис” был сделан еще в 1972, и по-настоящему здесь не показывается развитие музыканта, но именно этим и отличается Артемьев как композитор и как музыкант от всех остальных. Если Фредди
Меркьюри (Queen) или Курт Кобейн (Nirvana) росли вместе со своей музыкой, и музыка являлась рефлексией их переживаний и их состояния, то Артемьев пришел в мир музыки уже целостной личностью, которая не подверглась каким-то радикальным изменениям. В работах Артемьева существует два разделения: классическая в сочетании с рок-элементами и классическая в соединении с электронной музыкой. Ярким представителем классической и является финальная песня “Свой среди чужих, чужой среди своих”, а музыка к “Сталкеру” и “Солярису” — это вторая сторона Артемьева. Электронные авангардные с разными мотивами напевы — вот это вторая сторона Артемьева. Но в данном случае это скорее связано с требованиями режиссера. Тарковский - режиссер очень неординарный для своего времени. О Тарковском написано много и по-разному. Меня же интересует его отношение к музыке. Тарковский в данном случае был очень зациклен на своих детских воспоминаниях и ощущениях, поэтому символичным произведением Тарковского является Прелюдия фа минор Иоганна Себастьяна Баха, и, как сказал сам Артемьев: “Бах для Тарковского — это не музыка, это акт совершенного человеческого бытия”. Тарковский ставил перед Артемьевым очень скупые задачи, к примеру: «Вот сцена, в ней ничего не происходит, а ты сделай так, чтобы происходило”, и вот из этих кратких задач Артемьев создает электронное полотно. Позже Артемьев скажет, что зацепился об звук железнодорожной дороги и вокруг этой ритмической концепции, легкого стука с помощью звуковых эффектов, он и создает музыку. Весь фильм наполняется какой-то тяжестью и еще большой задумчивостью благодаря переливам флейт, синтезаторов и разных звуковых эффектов. По словам Артемьева: “Тарковский не любил музыку в кино, если бы у него была возможность он ее окончательно заменил на разные бытовые звуки”. Тем самым благодаря философии Тарковского Артемьев и создает новый вид саундтрека. Новость саундтрека заключается в том, что, будучи почти невесомым он показывает, как музыка может действовать не только как акцент или усиление одного момента, но как постоянный инструмент, который, как и все визуальные приемы, помогает зрителю понять и настроиться на задумку автора.
Почему же я решил рассказать о Эдуарде Артемьеве? Нельзя сказать, что в рамках мирового искусства он сделал что-то невероятное и революционное, но он прекрасный ремесленник. Иногда не нужно быть великим художником, чтобы делать шедевры. Влияния музыки Артемьева очень пространно, многие даже не поймут, что пишут по той же концепции, которую он придумал. Но именно благодаря Артемьеву многие люди открыли для себя истинную силу музыкального стана. Благодаря его творчеству или стремлению выполнить задачу, мы можем слышать сейчас множество прекрасных абстрактных, но конкретных саундтреков, которые может в скором и превратятся в первые цветы на ветви киномузыки.

Comments